Иван Кожедуб – летчик-истребитель

Иван Никитович Кожедуб (8 июня 1920 – 8 августа 1991) — Трижды Герой Советского Союза, летчик-истребитель, маршал авиации (к 6 мая 1985).

А знаете ли вы, что не смотря на то, что Иван Кожедуб попал на фронт только весной 1943 года, он стал самым результативным летчиком-истребителем в авиации союзников (по официальной статистике – 64 сбитых самолета, хотя на практике, несомненно, было больше) за всю Вторую Мировую Войну. При этом наш легендарный ас ни разу не был сбит.

Причем, опасность подстерегала Ивана Кожедуба не только от немецкого огня. Буквально в первом же боевом вылете, при возвращении его уже сильно поврежденного самолета, он был обстрелян советскими зенитчиками, в него попало два зенитных снаряда. Но главная нежданная опасность, как оказалось, поджидала его уже почти в самом конце войны. Два самолета P-51 «Мустанг» ВВС США, были сбиты им, когда неожиданно попытались атаковали его, видимо приняв за немецкий самолет. И хотя сам Кожедуб говорит об этом как о случайном нападении, некоторые исследователи говорят о в определенной степени умышленном характере стычек между советскими и американскими летчиками в конце войны – не у одного нашего летчика на счету были сбитые американские самолеты, как и не один советский самолет был сбит/уничтожен на аэродроме при «потере курса» американцами.

В предисловии Н.Г. Бодрихина к книге И.Н. Кожедуба “Верность Отчизне” приводятся интересные факты стычки с американцами:

“Как рассказывал мне сам Иван Никитович, 17 апреля 1945 года, встретив в воздухе «Летающие крепости» союзников, он заградительной очередью отогнал от них пару «мессершмиттов», но через секунду сам был атакован американскими истребителями прикрытия.

«Кому огня? Мне?! — с возмущением вспоминал Кожедуб полвека спустя. — Очередь была длинной, с большой, в километр, дистанции, с яркими, в отличие от наших и немецких, трассирующими снарядами. Из-за большого расстояния было видно, как конец очереди загибается вниз. Я перевернулся и, быстро сблизившись, атаковал крайнего американца (по количеству истребителей в эскорте я уже понял, кто это) — в фюзеляже у него что-то взорвалось, он сильно запарил и пошел со снижением в сторону наших войск. Полупетлей выполнив боевой разворот, с перевернутого положения, я атаковал следующего. Мои снаряды легли очень удачно — самолет взорвался в воздухе…

Когда напряжение боя спало, настроение у меня было совсем не победным — я ведь уже успеп разглядеть белые звезды на крыльях и фюзеляжах. «Устроят мне… по первое число», — думал я, сажая машину. Но все обошлось. В кабине «Мустанга», приземлившегося на нашей территории, сидел здоровенный негр. На вопрос подоспевших к нему ребят, кто его сбил (вернее, когда этот вопрос сумели перевести), он отвечал: «Фокке-Вульф» с красным носом… Не думаю, что он тогда подыгрывал; не научились еще тогда союзники смотреть в оба…

Когда проявили пленки ФКП (фотокинопулемета), главные моменты боя оказались зафиксированы на них очень четко. Пленки смотрело и командование полка, и дивизии, и корпуса. Командир дивизии Савицкий, в оперативное подчинение которому мы тогда входили, после просмотра сказал: «Эти победы — в счет будущей войны». А Павел Федорович Чупиков, наш комполка, вскоре отдал мне эти пленки со словами: «Забери их себе, Иван, и никому не показывай».
Это было одно из нескольких боевых столкновений советской и американской авиации, случавшихся в 1944-1945 годах…”